You Are Here: Home » Городов » Санкт-Петербург » Разное » Кирилл Комаров. Питер. Прогулка

Кирилл Комаров. Питер. Прогулка

Кирилл Комаров. Питер. Прогулка
1.
Петербург, как известно, маленький город.
Он был чуть больше, когда я был молод,
Но вдоль-поперек мною прожит и пройден
Для путешествий он стал непригоден.
Теперь что проспекты, что переулки —
Не для путешествия всё. Для прогулки.
Ну что ж, прогуляемся. Встанем со стула.
Рискнем разогнуть всё, что время согнуло.
Разомнем позвонки, почувствуем возраст:
С утра суставы хрустят, как хворост.
Будем сидеть — превратимся в овощ.
Пойдем! Там — Питер, и он нам в помощь.

2.
Прыгнем в метро, чтоб добраться до центра.
Надежность метро почти стопроцентна:
Поезда не сталкиваются, нет пробок,
Едешь с согражданами бок о бок
И, шевеля губами надутыми,
Измеряешь не метрами путь, но минутами.
Вагон, что гробик. Катишься в гробике
И упражняешься в физиогномике:
Кто-то читает, кто-то сморкается,
Этот кемарит, вон тот притворяется,
Можно попробовать догадаться,
Кто кем работает, на какой выйдет станции,
Замужем-нет, сколько лет и даже
Что с персонажем случится дальше.
И раз уж ты в жизни настолько сведущий,
То должен знать: ты выходишь на следующей?
Выходишь. Делаешь пересадку.
Получаешь при входе толчок под лопатку,
Который тебе придает ускоренье
И в корне меняет твою точку зренья
На мир вокруг. Хочешь встать руки в боки —
Нельзя. Всюду ж, блин, пассажиропотоки!
В общем, так: пока я храню людям верность,
Выноси, эскалатор, меня на поверхность.

3.
Мой маршрут: Пять Углов — Фонтанка — Невский.
Облака — как рваные занавески,
Подворотни, подъезды — как дыры в бюджете,
Мат на стенах — как счет на манжете,
Повсюду неоновые курсивы,
Без них бы тут не было так красиво.
Но Питер пиару не поддается:
Его хвалишь — он плачет, обидишь — смеётся,
Он сам про себя давно все знает.
Питер красив. Но он ускользает.
Но этот насмешливый профанатор
Тонких метафор поэтов-фанатов
Становится вдруг податлив, как паста,
Если взглянуть на него беспристрастно.
Если не лезть к нему спьяну, сдуру,
Не вгрызаться взглядом в архитектуру,
А просто смотреть, не ломать взглядом целки,
А просто смотреть на него без оценки,
Тогда он играть не захочет в прятки,
Он сам размажется по сетчатке,
Ворвется в легкие, сделает сальто,
Ёкнет в аорте глухим контральто,
Проникнет в кровь, а по ней и в сердце,
А там для него уж открыта дверца —
Ты и сам не заметил, как слезы вытер
И улыбнулся: ай да Питер!

4.
И я не заметил, как улыбнулся.
Снобизм мой выдохся, пафос сдулся.
Хули гордиться, что я петербуржец?
На моих ботинках грязь его лужиц,
На моих щеках его пыль и копоть,
Что мне — от счастья в ладошки хлопать?
Вот он стоит, почти безупречен.
Я просто живу здесь. Гордиться нечем.

5.
Я сижу в кафе. Слева три студента
Болтают по-русски почти без акцента —
Когда обсуждаешь модные диски,
Речь сама начинает звучать по-английски.
Справа щебечет стайка девчонок,
Для барабанных моих перепонок
Их взвизги — серьезное испытание,
Что ж, надо было подумать заранее…
Сзади четыре датых подростка
Стебут друг друга довольно жестко.
Какой-то чучмек кричит в мобилу:
«Ара, слушай, скажи Автандилу,
Будут проблемы — деньги вышлем…»
Я бы должен себя тут чувствовать лишним,
Но я не чувствую. Потому что
Мне одиноко здесь, но не скучно.
Мне одиноко здесь, но приятно.
Все, что творится здесь, мне понятно.
Вот так, выражаясь штилем высоким,
Питер учит быть одиноким.

6.
А интересно, что было б, если
Все жители города вдруг исчезли,
А сам он остался. Вот что бы было?
Допустим, всех наводненьем смыло,
Потом вода постепенно спала —
Город стоит, а нас не стало.
Вот что б он почувствовал? Облегченье?
Свое особое предназначенье?
Вдруг не бессмертие? Вдруг ненужность?
Так сказать, абсолютную петербуржность…
Нет, ему все равно был бы нужен Некто —
Без наблюдателя нет объекта,
А сам за собой наблюдать он все же
Вряд ли способен. Я, кстати, тоже.

7.
Или представим, что этот город
Покинули снег, и дожди, и холод,
Или он сам, так будет вернее,
На тысячу километров южнее
Перелетел. Бац! — без всяких санкций
Мы все — не русские, а испанцы.
Невский — El Nevski, Нева — La Niva…
Черт, а мне нравится перспектива!
Наша кожа станет другого оттенка,
Повсюду будут играть фламенко,
И — Что там за крики со стадиона?
— Да там опять «Зенит» —»Барселона»…
Конечно, белых ночей не будет,
И ветер с Ладоги нас не простудит,
И вряд ли мы станем также надсадно
Петь грустные песни, но это ладно.
Зато будет мягкий приятный климат.
Если нас там, конечно, нормально примут.
Потому как столицы не любят гордых,
И с Мадридом мы будем в таких же контрах,
Как и с Москвой. Ведь никто не знает,
Это климат на нрав на наш так влияет
Или наоборот: то бишь, мы на климат —
Не потому ли Питер задвинут
Десницей божьей в такое место,
Где просто бессмысленно слово «сиеста»?
Где должно быть пасмурно и прохладно,
Где должны мы песни орать надсадно,
Где зимою слякоть, а летом влажно
(Чувство собственной влажности — это важно!),
Где фантазия делает адский выверт:
Пока душу она из поэта не вынет,
Она не иссякнет. Так сделал кто-то:
Везде асфальт, но под ним-то — болото.
Мы стоим на асфальте двумя ногами,
Но болото — везде: и под, и над нами.
В Питере мало тепла и света.
Так вышло. Мы любим его и за это.

8.
Еще здесь есть львы, и сфинксы, и кони.
На последних цари сидят, как на троне.
То ли конь подчеркивал царскую смелость,
То ли на троне им не сиделось,
Что, кстати, очень похоже на правду.
Они задницей чуяли: лучше награду
Вручить себе самому при жизни
За верность служенья своей же отчизне,
Чем верить в народную благодарность:
Благодарность народа — почти фамильярность.
Вообще эти статуи — некий символ
Того, что не всё в человечьих силах.
И чтоб уберечься от напоминаний
О тщетности собственных начинаний,
Власть переместилась плавно
В другое место. Что, в общем, славно.
Кстати, откуда у нас это право —
Критиковать столичные нравы?
Я думаю так: нам его передали
Вот эти самые государи,
Вот эти ковбои окаменелые,
Они были смелы, и мы теперь смелые.
Каждый — в своем

Страниц: 1 2 3

Leave a Comment

© 2011 Powered By Wordpress, Goodnews Theme By Momizat Team

Scroll to top