АНГЛИЙСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ, №46

АНГЛИЙСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ, №46
В 1710-х годах участок, на котором стоит дом, принадлежал корабельному подмастерью Роберту Девенпорту (Дивенпорту) из Англии. Приехав из Воронежа, он приобрёл его в 1714 году от
«шкотника Ивана Макшеева». Однако с 1721 года двор надолго закрепился за морской семьёй Головиных. Вначале это был капитан Александр Иванович Головин, а с 1731 года — его сын Николай. При нём был выстроен каменный двухэтажный на подвалах дом шириной 23 метра по фасаду, увенчанному треугольным фронтоном. В нём в конце века насчитывалось 35 помещений.
Только в 1760 году граф и камергер Николай Александрович Головин (кстати, 1-й масон среди русской знати) продал за 6000 рублей свой особняк богатому английскому купцу Арчибальду Росу, компаньоном которого состояли соотечественники: Томас Вар (Уорд) и Парис. Эта внешнеторговая фирма, возникшая в середине XVIII века, была не очень крупной, но зато работала стабильно и ровно в течение нескольких десятилетий и входила в число пяти-шести ведущих английских компаний в Петербурге, сохранив свои позиции и в начале XIX века.
Генрих Шторх, историк города, писал в 1794 году: «Англичане в Петербурге большей частью купцы, они зарабатывают и тратят много денег, живут по своим обычаям и у всех иностранцев пользуются очень большим уважением.
Они учат местный язык, ибо он необходим в делах, и приспосабливаются к народному быту настолько, насколько он соответствует английским нравам. В домах здешних британцев можно составить полнейшее представление об английской жизни. Утварь, кухня, досуг — тут все англицкое, включая огонь в камине. Как известно, в Англии из-за дороговизны дров в каминах горит только каменный уголь, им топят и здесь, хотя дрова весьма дешевы».

После смерти Роса дом в 1804 году купил его компаньон Вар, до этого владевший соседним № 44. Позже он перешёл к другим купцам-сотоварищам — Томасу Гарвею (Хэрви) и Парису. Им, их предшественникам и преемникам владение непрерывно принадлежало до 1833 года, т. е. 70 с небольшим лет, что было своеобразным рекордом для английской колонии. В конце концов Гарвей продал дом жене другого купца — Софье Яковлевне фон Эссен за 100 тыс. руб. Судя по фамилии, купец был выходцем из остзейских дворян.

Однако Эссены в доме не задержались, и в 1840 году он перешёл в руки престарелого генерал-майора в отставке Василия Васильевича Ададурова (1765 — 1845), участника войн с французами и шведами, который после смерти супруги расстался со своим особняком на набережной под № 58. Через 5 лет после покупки генерал умер, и по его завещанию дом перешёл к пасынку — генерал-майору Алексею Михайловичу Жеребцову, который уже спустя год его продал.

Когда здание в 1846 году перешло к чиновнику коллежскому советнику и камер-юнкеру Ивану Демьяновичу Булычёву, а затем к его жене Надежде Александровне, калужской помещице, оно сразу подверглось значительным архитектурным изменениям, которые произвёл академик Д.Е. Ефимов. Он перестроил в стиле эклектики главный корпус и возвёл по Галерной улице доходный трёхэтажный дом. От прежнего фасада дом на набережной сохранил только рустованные лопатки, остальной декор был сделан новый. Лучковые наличники и орнаментальные рельефы оформили окна бельэтажа, фасад увенчал массивный аттик.
Булычев, окончивший Харьковский университет, сделал хорошую карьеру в Министерстве юстиции и дослужился до тайного советника и камергера. Он выпустил в 1857 году книгу о Сибири, а 4 года спустя был командирован в Европу «для обозрения некоторых образцовых земледельческих ферм, наиболее применимых к хозяйству в России». Чужой опыт слепо тогда не копировали.
Хозяева занимали в главном доме бельэтаж (в нём было три большие комнаты), остальные помещения сдавались. Сдача внаём, однако, не компенсировала расходы, и Булычёва в том же году заложила дом за 67 тыс. рублей Кредитному обществу.

Ссуду ей погасить не удалось, и в начале 1874 года владение за долги перешло княжне Екатерине Михайловне Долгоруковой (1847-1922), фаворитке Александра II и будущей его морганатической супруге светлейшей княгине Юрьевской. Она поселилась на 1-м этаже, второй занял брат — князь Михаил Михайлович, что, по словам М. Палеолога, позволило ему «с большим достоинством выполнять ту трудную и двусмысленную роль, которую он должен был играть в качестве брата фаворитки».
К этому времени она уже 8 лет состояла во внебрачной связи с императором и имела от него сына Георгия и только что родила 2-го ребенка — дочь Ольгу. По тайному высочайшему указу, дети получили фамилию Юрьевских. В 1876 году в доме на набережной родился еще один сын — Борис, но он вскоре умер. В следующем году Александр II отправился на Балканы на войну с турками, с которой часто писал Екатерине Михайловне в Петербург. Она вела очень скромный образ жизни, не бывала на званых обедах, не ездила в театр, не посещала балы.

Когда в 1880 году Юрьевская стала супругой императора, она уступила особняк своей замужней сестре графине Марии Михайловне Берг и переехала в Зимний дворец, а после убийства Александра — в собственный дворец на Гагаринской улице. В 1899 — 1911 годах хозяйкой её прежнего дома была жена купца Агнесса Густавовна Юнкер. Помещения по-прежнему снимали состоятельные люди, в их числе: директор немецкой фирмы Сименс, еврейский купец С.С. Марголин, русская графиня С.И. Чернышева-Безобразова, проживавшая в 27 комнатах.

От Юнкер дом по купчей перешёл к кандидату коммерческих наук Станиславу Бернардовичу Кафталю, крупному столичному банкиру. При нём молодой гражданский инженер А.И. Клейн закончил частичную перестройку здания и новую отделку интерьеров в стиле неоклассицизма. От того времени сохранилась на 1-м этаже экседра, украшенная коринфскими пилястрами, на втором — ротонда с купольным потолком. Зал на Неву декорирован пилястрами и расписным плафоном, а в полуциркульной надворной части — круглыми барельефами.

После революции дом заполнили другие жильцы — жильцы коммунальных квартир. Часть интерьеров, в том числе парадная лестница, погибли. Уцелевшую отделку осмотреть нелегко — её бдительно стерегут новые владельцы.